– Ага. И ты позволила ему ускользнуть.

Я опустила смычок:

– А что я должна была сделать? Повиснуть на нем? Украсть у него ключи от машины?

Пожалуй, выкрасть у Саймона ключи я смогла бы. Но хотелось, чтобы он остался по своей воле. Я мечтала, чтобы Саймон выбрал меня. Монти со скорбным видом покачал головой:

– Ты думаешь, Роуз досталась мне легко, как яблоко, сорванное с дерева? Приложи хоть какие-нибудь усилия.

– Он не Путешественник.

– И что?

– Но разве Совет не относится… неодобрительно к таким вещам?

Монти со свистом втянул в себя воздух.

– С каких это пор тебя это останавливает? У тебя ведь есть какая-то внутренняя связь с этим парнем, разве не так? Когда Мультивселенная хочет сообщить тебе что-то, лучше к ней прислушаться.

На мой взгляд, Мультивселенная посылала мне противоречивые сигналы. Как и сам Саймон.

– Он отправился на свидание с другой девушкой.

– Ну так предприми что-нибудь. Ты многое можешь, если тебе чего-то по-настоящему хочется. – Присев на стул, Монти провел пальцами по клавишам пианино и встал. – Ну что, давай обедать?

– Я приду через минуту.

Я стала рассматривать ноты мелодии, которые мы с Саймоном написали вместе. Он не смог бы правильно изобразить скрипичный ключ, даже если бы от этого зависела его жизнь. Он встречался с Бри. К тому же не был Путешественником. Конечно, то, что я завязала некие особые отношения с его эхом, было плохо, очень плохо. Но влюбиться в Оригинал гораздо хуже.

Увы, было уже слишком поздно…

– Что у нас запланировано на эту неделю? – спросила я у Адди вечером, накрывая на стол. – Будем продолжать заниматься инверсиями?

– На сей счет Латтимер мне пока ничего не говорил. У меня для тебя приготовлено кое-что приятное.

Я побоялась спросить, что именно моя сестра считает приятным. Впрочем, поскольку Латтимер приказал ей активизировать мою подготовку, было ясно, что она в любом случае выполнит любую директиву Совета.

– Что ты имеешь в виду, когда говоришь о чем-то приятном? – поинтересовалась мама.

– Жаль, что мне не удалось пообщаться с твоим приятелем, Дэл, – сказал папа, массируя мамины плечи. – Он ведь к нам еще зайдет?

– Понятия не имею, – ответила я. – Мам, что-то не так?

– Ничего.

Отец тоже раскрыл рот, чтобы что-то сказать, но промолчал.

– Мы ведь уже не маленькие дети, – заметила Адди. – Вам больше не нужно защищать нас и ограждать от неприятностей.

– Чем вы сейчас занимаетесь? – спросила я, не выдержав. Отец посмотрел на меня так, словно я нарушила неписаный запрет. – Зачем вам понадобилась карта Элиота?

– Это секретная информация.

– Речь идет о вполне решаемой проблеме, – добавила мама.

Вполне решаемая проблема вряд ли стала бы причиной восковой бледности на усталом мамином лице и не смогла бы вызвать появление серебряных нитей в песочного цвета волосах отца. Если бы речь шла о чем-то не слишком серьезном, родители не разговаривали бы шепотом у себя в комнате за запертой дверью, не возвращались бы домой поздно вечером и не раздражались из-за пустяков. Было ясно, что им приходится иметь дело с чем-то таким, что можно было бы назвать противоположностью вполне решаемой проблеме.

– Мы бы с удовольствием вам помогли, – предложила Адди. – Моя практика почти закончена, да и Дэл все-таки не полная бестолочь.

– Эй! – возмутилась я.

– Слишком опасно, – покачал головой отец. – От вас требуется одно – быть максимально осторожными. Обращать внимание на все, что покажется вам странным – особенно в Главном Мире.

– Вы всегда можете поговорить с нами, – промолвила мама. – О чем угодно.

Услышав эти слова, я ощутила раздражение. Родители заявляли, что с ними можно поговорить в любой момент, но когда доходило до дела, беседа превращалась в очередную нотацию. Я была сыта ими по горло.

В комнате повисло тяжелое, неловкое молчание. Наконец мама, так и не притронувшись к еде, встала из-за стола и сказала:

– Продолжайте заниматься своим делом. Скоро все придет в норму.

Отец, мимоходом взъерошив мне волосы, отправился следом за ней наверх. Окинув взглядом заставленный едой стол, Адди заметила:

– Они говорят неправду.

– Ясное дело, – кивнула я.

– Инверсии, – продолжила она, щурясь. – Отец хочет знать, не видели ли мы инверсии в Главном Мире. Похоже, проблема серьезная – настолько, что в Совете все с ума сходят от беспокойства.

– Они, как всегда, берутся за дело не с той стороны, – подал голос Монти, запихивая в рот кусок чесночного хлеба. – Инверсии – только симптом.

Адди внимательно посмотрела на него:

– А что бы сделал ты?

– Я слишком долго оставался не у дел, чтобы что-нибудь предпринимать, – вздохнул Монти, и сестра разочарованно откинулась на спинку стула. – Но будь я моложе, проявил бы больше любопытства, чтобы выяснить, в чем дело.

Адди, медленно кивнув, сказала:

– Дэл, сегодня ты моешь посуду.

– У тебя есть какие-нибудь планы на вечер? – спросил Монти, когда она вышла из комнаты, и покосился на мой рюкзак, который стоял у двери, ведущей во двор.

– Я как раз над этим размышляю, – ответила я, ковыряя вилкой остывшую еду.

– Думать мало, надо делать. – Монти озорно подмигнул мне. – Мне кажется, сейчас самое время, чтобы съесть сладкий жареный пирожок. Как ты полагаешь?

Кондитерская, где продавали пончики и прочие лакомства, наверняка уже была закрыта, но мне было понятно, что Монти имел в виду.

– Пойду узнаю, что и как, – сказала я.

Вероятно, я давно уже должна была усвоить простой урок – Путешествовать, не имея четкого плана, глупо. Но переход в Мир Пончиков стал для меня привычным. Даже издаваемая им звуковая частота, отклоняющаяся от частоты Главного Мира больше, чем во время моего последнего визита, не показалась мне слишком дискомфортной. К сожалению, только когда я оказалась рядом с домом Саймона, мне пришло в голову, что в этом параллельном мире он, вероятно, тоже пошел куда-то вместе с Бри. Например, на вечеринку. Или в кафе «Грандис». Да мало ли куда. Несколько поцелуев в машине или на улице вовсе не означали, что Саймон – мой парень. И потом, мы с ним так мало общались, что трудно было понять, что у него на уме.

Джипа Саймона нигде не было. Уже смеркалось. Дом Саймона выглядел так же, как в Главном Мире, – симпатичное одноэтажное здание с покатой крышей. Только в окне на фасадной стороне отсутствовал флажок средней школы имени Джорджа Вашингтона, а ставни были не красными, а зелеными. Живая изгородь вдоль подъездной аллеи была аккуратно подстрижена. По периметру участка выстроились солнечные фонари.